Неточные совпадения
Наше дело теперь — понемногу опять взбираться на потерянный путь и… достигать той же крепости, того же совершенства в мысли, в науке, в правах, в
нравах и в твоем «
общественном хозяйстве»… цельности в добродетелях и, пожалуй, в пороках! низость, мелочи, дрянь — все побледнеет: выправится человек и опять встанет на железные ноги…
— Книги! Разве это жизнь? Старые книги сделали свое дело; люди рвутся вперед, ищут улучшить себя, очистить понятия, прогнать туман, условиться поопределительнее в
общественных вопросах, в правах, в
нравах: наконец привести в порядок и
общественное хозяйство… А он глядит в книгу, а не в жизнь!
Кажется, честность, справедливость, сострадание добываются как каменный уголь, так что в статистических таблицах можно, рядом с итогом стальных вещей, бумажных тканей, показывать, что вот таким-то законом для той провинции или колонии добыто столько-то правосудия или для такого дела подбавлено в
общественную массу материала для выработки тишины, смягчения
нравов и т. п.
В одиннадцатом часу еще должно выводить драчунов, каковы бы ни были
нравы публики… не говорю в третьем часу, тут уже необходима уступка
общественному мнению, — и если только этот бал доживет до третьего часу.
Сила предания тиранствовала над этими
нравами до тех пор, пока
общественное чуждательство от сближения с людьми, пьянствующими ex professo [Со знанием дела (лат.).] вдруг показало тогдашним художникам, что они могут остаться за флагом, ибо на смену их является новое поколение, не манкирующее явно благопристойностью.
Если иностранные Писатели доныне говорят, что в России нет Среднего состояния, то пожалеем об их дерзком невежестве, но скажем, что Екатерина даровала сему важному состоянию истинную политическую жизнь и цену: что все прежние его установления были недостаточны, нетверды и не образовали полной системы; что Она первая обратила его в государственное достоинство, которое основано на трудолюбии и добрых
нравах и которое может быть утрачено пороками [См.: «Городовое Положение».]; что Она первая поставила на его главную степень цвет ума и талантов — мужей, просвещенных науками, украшенных изящными дарованиями [Ученые и художники по сему закону имеют право на достоинство Именитых Граждан.]; и чрез то утвердила законом, что государство, уважая
общественную пользу трудолюбием снисканных богатств, равномерно уважает и личные таланты, и признает их нужными для своего благоденствия.
Этим объясняется, между прочим, и то, почему, рисуя картину
нравов древней Руси и изображая тогдашнюю
общественную иерархию, он ни единого слова не говорит о смешных и гадких проявлениях местничества.
Человек может быть рабом
общественного мнения, рабом обычаев,
нравов, социально навязанных суждений и мнений.
Нравственная жизнь, субъектом которой является общество, есть уже жизнь охлажденная, жизнь
нравов, обычаев,
общественного мнения.
Но вот что тогда наполняло молодежь всякую — и ту, из которой вышли первые революционеры, и ту, кто не предавался подпольной пропаганде, а только учился, устраивал себе жизнь, воевал со старыми порядками и дореформенными
нравами, — это страстная потребность вырабатывать себе свою мораль, жить по своим новым нравственным и
общественным правилам и запросам.
Слишком уже претили ему русские порядки, не одни только государственные, но и
общественные: и
нравы и повадки коренной Руси — и сословно-барской, и чиновничьей, и разночинской, и крестьянской, и нигилистической!
Одновременно с заботами о благотворении посредством учреждения различных
общественных забав княгиня получила большое влечение к улучшению
нравов и распространению христианской веры. Здесь она была даже, кажется, оригинальнее и смелее всех великосветских патронесс Петербурга, чту, может быть, следует приписать ее первенствующему и в некотором отношении полновластному значению в Киеве, который с любопытством и с некоторого рода благоговейным недоумением смотрел на затеи «своей княгини».
Завися не от точных законов, а от «благоусмотрения», как мы сейчас читали, часто необъяснимого с точки зрения
общественной морали, духовные люди до сих пор ищут оправдании «пролазами» и «пекуниею», а это, конечно, не может не влиять дурно на их
нравы.
С людьми, принявшими религиозное учение, превосходящее их силы, — а таково было христианское учение для язычников, принявших его тогда, когда жизнь
общественная в форме государственного насильнического устройства уже глубоко вкоренилась в
нравы и привычки людей, — с людьми, принявшими христианское учение, случилось нечто, кажущееся сначала противоречивым, а вместе с тем такое, чего не могло не случиться.